САМЫЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ АВТОР МУЛЬТСЕРИАЛА «НУ, ПОГОДИ!»
У истоков погони Волка за Зайцем стояло три автора: автор попугая Кеши Александр Курляндский, автор кота Леопольда Аркадий Хайт и просто автор Феликс Камов (Кандель).
Вот о нем и поговорим поподробнее.
Большую ошибку Феликс Кандель совершил, поступив после школы в Московский авиационный институт. После его окончания он шесть лет отработал инженером-конструктором ракетных двигателей, с каждым годом убеждаясь, что это совсем не его.
Канделя тянуло на эстраду. Скооперировавшись с еще одним молодым автором Эдуардом Успенским, тоже выпускником МАИ, он начал писать скетчи, юморески, репризы под псевдонимом Камов. Дело пошло: «Крокодил», «Юность», «Клуб «12 стульев» «Литературной газеты». В 1966 вышла книжка «Четверо под одной обложкой», где к дуэту Камова и Успенского приплюсовали не менее популярный дуэт Горина и Арканова.
Камов сидел в кресле редактора киножурнала «Фитиль», сотрудничал с Курляндским и Хайтом на «Ну, погоди!» и «Веселой карусели». Можно сказать, горя человек не знал.
И вдруг решил все порушить.
Подобная же история произошла с Савелием Крамаровым — суперпопулярный был артист, но чего-то ему в СССР не хватало. Савелий начал акцентировать еврейство, умоляя выпустить за границу.
Вот и Кандель принялся тосковать по израильской земле.
Тут-то и срикошетило юношеское необдуманное решение учебы в МАИ. Тем самым, Феликс получил клеймо невыездного, как имеющий отношение к оборонке.
Выпускать Канделя не выпускали, но и кислород перекрыли основательно, вычислив со всех работ и страниц. «Ну, погоди!» вообще чуть не закрыли после седьмого выпуска, понадобилось аж вмешательство Брежнева, которого эта франшиза веселила. Восьмой выпуск «Ну, погоди!» Курляндский и Хайт делали без Камова.
В 1976 Феликс принял участие в демонстрации, пройдя в компании единомышленников по московским изогнутым улицам с шестиконечными желтыми звездами. Получил за это 15 суток.
За Камова вступился уехавший на Запад писатель Анатолий Гладилин. Первое свое выступление на радио «Свобода» он посвятил Феликсу.
«Феликс Камов сидит уже три года в отказе. Как профессиональный литератор и кинематографист он лишен всех средств заработка. Феликс устраивал три очень тяжелые голодовки, здоровье его подорвано. Он получил, наверное, уже 20-й отказ. Какая вина Феликса Камова? Он виноват только в одном — что сделал самую популярную в Советском Союзе передачу, которую смотрят (причем с большим удовольствием) и дети, и внуки тех самых компетентных сотрудников ГБ и ЦК, запрещающих Феликсу выезд…»
Осенью 1977 Канделя, наконец, выпустили.
Оказавшись за границей, он получил возможность писать и публиковать, что вздумается. Написал повесть о заключении на 15 суток «Зона отдыха», роман о жизни в коммунальной квартире «Коридор». Наибольший успех выпал на долю исторического труда «Книга времен и событий». Этот шеститомник, рассказывающий историю евреев, используют в израильских школах в качестве учебного пособия.
В России же книги Канделя особым ажиотажем не пользуются.
Мы до сих пор смотрим «Ну, погоди!».