Испытания Константина Сорокина (1908-1981) начались когда пареньку исполнилось четырнадцать. От сыпного тифа умер отец, и Константину пришлось идти в люди, оставив мать с братом. В трудовой колонии он получил специальность ученика слесаря, но едва все начало налаживаться, как умерла мать.
Константин перебирается к тетке в Питер, где встречает прохладный прием. «Жить живи, а на еду не надейся», — говорит тетка, но, слава Богу, к сему моменту Сорокин уже способен прокормить себя сам. Он работает литейщиком, учится в ФЗУ, да еще находит время для игры в самодеятельности.
Последнее обстоятельство решает дело. Сорокин поступает в театральную студию Николая Ходотова.
Творческие проблемы, которые будут сопровождать Сорокина всю жизнь, были явлены изначально. Специфическая внешность плутоватого незадачливого афериста гарантировала ему место на задворках советского театра. Если брать классический репертуар, то удел Сорокина Робинзон в «Бесприданнице» или Добчинский энд Бобчинский в «Ревизоре». Ему следовало себя искать в жанрах смежных, но упрямый Сорокин четыре года после окончания училища сменил десяток провинциальных трупп (питерские его не воспринимали категорически). Работал в Пскове, Архангельске, Новгороде, Вологде, нигде не находя успокоения.
В 1933 Сорокин пришел в Ленинградский мюзик-холл, а когда в 1938 «рассадник буржуазного искусства» закрыли, перебрался в Театр Миниатюр.
К сожалению, в Театре Миниатюр у Сорокина не сложились отношения с Аркадием Райкиным. Тот, явившись в труппу чуть позже Сорокина через три года дорос до звания худрука. Сорокин положил на стол заявление об уходе.
К этому времени у него есть кино.
Первый раз на экране Сорокин засветился в роли псаря Парамошки в экранизации пушкинского «Дубровского» (1936) и с тех пор на протяжении 35 лет простоя не знал, снимаясь даже в период сталинского малокартинья.
Включая Сорокина в список недооцененных советских комиков, я руководствовался отсутствием у него главных ролей, но надо признать, что руководство студий, коллеги, начальство — все Сорокина любили. Уже в 1944 за кинодеятельность он удостаивается Ордена Красного знамени, в 1957 получает Заслуженного, а спустя 10 лет Народного. Да и фильмография у Сорокина на диво: «Воздушный извозчик», «Близнецы», «Кубанские казаки», «Укротительница тигров», «Максим Перепелица», «Стряпуха», «Новые приключения Неуловимых».
Другое дело, что не в силах выбраться из болота эпизодических ролей сам Сорокин испытывал дискомфорт. А экранный образ простеца и балагура начал довлеть над личностью актера столь интенсивно, что он перенес его в реальную жизнь.
Актриса Валентина Березуцкая вспоминала:
«Он был не очень удобным в общении человеком. То есть, конечно, умел умно и интересно говорить, но… не стеснялся оскоромиться непечатным словцом – причем даже в присутствии пожилых женщин. Моя мама, которая приехала ко мне на съемки «Стряпухи», услышав однажды его удалую тираду, даже растерялась: «И это знаменитый артист? Да как же он может черным словом крыть?!…»
Нина Ургант, игравшая с Сорокиным в «Укротительнице тигров», вспоминала, какое чувство вызывал у молоденькой девушки коллега постарше. Она его просто боялась, ибо Сорокин постоянно находился подшофе.
Но даже к страсти, сгубившей не одного актера, Сорокин подходил профессионально, заранее предупреждая, когда и на какой срок намерен уйти в запой. На эти дни съемки с его участием не назначались.
Выход из сложившегося амплуа получился у Сорокина лишь однажды, когда режиссер Самсон Самсонов дал ему роль Чебутыкина в экранизации «Трех сестер». Сорокин считал Чебутыкина лучшей своей работой, но зритель запомнил его по «Стряпухе».
После 65 лет предложения к Сорокину сниматься поступали изредка. Он нашел себя в очередной раз, разъезжая по встречам со зрителями.
Играл, может не то, что хотелось, но постоянно и достойно до самого конца.
