В СССР Андерсен был самый издаваемый детский писатель из зарубежных. За 70 лет Советской власти количество общих тиражей его сказок Андерсена едва не перевалило за миллиард (КАК Я ПОЛЮБИЛ, А ПОТОМ ВОЗНЕНАВИДЕЛ АНДЕРСЕНА).
Но что знали мы о самом Сказочнике?
Да ничего.
Сказочник часто представляется обывателю добрым дедушкой со сластями в кармане для окрестных ребятишек.
Меж тем, как сказка вещь нередко жестокая.
И рассказчики сказочных историй, оговорюсь, рассказчики талантливые, раздвигающие границы обыденности, поражают окружающих странностями.
Андерсен, во всяком случае, поражал.
Уже его деда в Оденсе считали сумасшедшим. Резчик по дереву вырезал не хорошо продающиеся милые фигурки ангелочков и бычков, а странных, изломанных полулюдей, полуживотных.
Бабку Андерсена какое-то время томили в тюрьме, навесив срок за моральную распущенность.
Тетка, младшая сестра матери, держала бордель.
Настанет время, и сей букет родственных увлечений наделит Андерсена громадным, так и неизжитым комплексом.
Пока же он рос ребенком нервным. Время таким детям не благоволило. Сейчас в школах хотя бы работают психологи, а тогда учеников просто били. Матери пришлось устраивать сына в спецшколу, где физические наказания не применялись.
Но это маленькому Христиану впрок не пошло. Он оказался категорически необучаем. Завершив учебу в 20 лет, будущий писатель вышел необразованным даже по части грамматики. Рукописи Андерсена поражают громадным количеством ошибок.
В бытовом плане Андерсен представлял собой типичного писателя-невротика с индивидуальными задвигами типа стремления одеваться в костюмы на два размера больше. Говорить он мог только о себе; ударялся в рыдания при малейшей критике; выдумывал себе врагов, привлекая фантазию (а фантазия была богатая).
В плане же метафизическом два страха преследовали Андерсена всю жизнь: смерть и женщины.
Подобно нашему Гоголю он так боялся быть похороненным заживо, что ложился спать с запиской на столе: «Это только кажется, будто я умер».
Боясь умереть во время пожара, всегда имел при себе веревку, с помощью которой рассчитывал вылезти при пожаре из окна.
Боялся отравления и когда, подзуживаемые газетчиками, скандинавские дети скинулись и прислали любимому Сказочнику самую большую в мире коробку шоколадных конфет, Андерсен от дегустации подарка с ужасом отказался.
Он вообще детей недолюбливал. Мало — мальское стремление приписать Сказочника к детской литературе вызывало у него протест. Сказки, мол, и для взрослых тоже, да и составляют эти истории лишь часть его творчества.
Андерсен лично забраковал проект памятника, на котором его окружали дети.
С женщинами дела обстояли еще печальнее.
Длинный, нескладный, носатый Андерсен никогда не пользовался у противоположного пола успехом. Никогда не был женат, и вообще, по мнению исследователей, умер девственником.
При этом, потребность в женщине испытывал всю жизнь, что привело к платоническому роману с всемирно известной певицей Дженни Линдт. В дальнейшем Андерсен избегал контактов с женщинами, храня ей верность, хотя сама возлюбленная была вполне замужем.
Какие-то опасности для себя Андерсен улавливал верно. Так он большую часть жизни страдал от зубной боли, но дантистов избегал как черт ладана, думая, что от количества зубов зависит творческая плодовитость. Бред, конечно. Кабы не одно «но». Андерсен перестал писать, едва выпал последний коренной.
И еще. Только в 1866, разменяв шестой десяток, Андерсен приобрел постоянное жилье, без особой, впрочем, радости. Вещи привязывали вольнолюбивого писателя к одному месту.
Особенно возненавидел Сказочник кровать, аттестуя ее смертным одром.
И что же?
С этой кровати он в итоге упал, расшибся и умер через три года, так и не оправившись от последствий удара.
Так подумаешь: страшная жизнь!
А прочтешь страничку «Оле-Лукойе»: куда лучше нашей!
