ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО VS. ВАСИЛИЙ АКСЕНОВ. ССОРА ИЗ-ЗА БАБОК
Василий Аксенов (1932-2009), знаковый писатель, которого либералы пытаются затащить на постамент, только вряд ли получится.
Поясню, — в 1960-ых, которые его и сделали, писал Аксенов превосходно. Мне посчастливилось прочесть «Звездный билет» в 1990 году (его впервые после «Юности» (1961) опубликовали в сборнике «Оттепель»). На несколько лет этот роман стал для меня настольной книгой. Как и рассказы Аксенова «Папа, сложи!», «Красивый товарищ Фуражкин», «На полпути к Луне».
Аксенов был главным прозаиком «шестидесятников», в его книгах буквально билось, переливалось солнечными красками то время. Но начиная с «Затоваренной бочкотары» (1968) Аксенов связь с временем растерял. Пытаясь выглядеть серьезным, модерновым, стал скучным. А забеги с целью вернуть популярность на территорию массовой литературы («Джин Грин неприкасаемый», «Московская сага») явно страдали потрафлением читательскому вкусу.
Мы уже говорили о непростых взаимоотношениях поэтов Евтушенко и Рождественского (ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО VS. РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ. НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ССОРА). Сегодня давайте рассмотрим Евгения Александровича в схватке с главным прозаиком эпохи.
Объединил Евтушенко и Аксенова журнал «Юность», членами редколлегии которого молодые люди стали в 1962 году. Тогда же завязался узелок нешуточной драмы.
Валентина Катаева, редактора, открывшего Аксенова и еще целый ряд талантливых молодых писателей, убирали из кресла «Юности». Тогда он взял Аксенова, Евтушенко и Вознесенского и пошел в ЦК пробивать новое издание. Придумали название «Лестница» с фишкой — произведения молодых авторов печатаются с разбором старших мастеров.
Тогда чего-то не выгорело.
А потом бомбануло.
Если конфликт с Рождественским не выродился в непотребство благодаря уравновешенному характеру Роберта Ивановича, то с Аксеновым Евтушенко до прямого скандала скатился.
А ведь дружили крепко.
Известное стихотворение «Москва — Товарная» Евтушенко порой читал, переиначивая строки «у них дискуссии и тут во всем размахе: о кибернетике, о Марсе, о Ремарке» на «о кибернетике, Аксенове, Ремарке».
Первую машину Аксенов купил, одолжив деньги у Евтушенко.
Да что говорить!
Мать Аксенова, умирая, соединила руки сына и его некогда лучшего друга Жени, умоляя помириться.
Увы, безнадежно…
Что же такое страшное произошло?
Евтушенко посвятил Аксенову два стихотворения. «Два города» с зачином «Я, как поезд, что мечется столько уже лет между городом Да и городом Нет» Евтушенко сам читал часто, а «Старый друг» пели многие барды.
Мне снится старый друг,
который стал врагом,
и снится не врагом,
а просто старым другом.
Со мною нет его,
но он теперь кругом,
и голова идёт
от сновидений кругом.
Мне снится старый друг,
крик-исповедь у стен,
и давний разговор
про длинную дорогу,
и ненависть его,
но не ко мне, а к тем,
кто были нам враги
и будут, слава Богу.
Мне снится старый друг,
как снится плеск знамён
солдатам, что войну
закончили убого.
Я без него — не я,
он без меня — не он,
и если мы враги —
уже не та эпоха.
Мне снится старый друг,
как первая любовь,
которая вовек
уже невозвратима.
Мы начали вдвоём,
мы выиграли бой,
и мы теперь враги —
два бывших побратима.
Мне снится старый друг,
Он, как и я, дурак,
Кто прав, кто виноват,
я выяснять не стану.
Что новые друзья?
Уж лучше новый враг.
Враг может новым быть,
а друг — он только старый…
Мне снится старый друг,
который стал врагом,
и снится не врагом,
а просто старым другом.
Со мною нет его,
но он теперь кругом,
и голова идёт
от сновидений кругом.
Стихотворение датировано 1973 годом. Скандал, разведший Евтушенко и Аксенова вспыхнул за пятилетку до того.
Самые распространенные причины мужских ссор, — зависть, деньги и бабы. Завидовать Евтушенко мог Рождественскому, Аксенов проходил по другому творческому ведомству. Бабы тоже не при делах.
Деньги… Они болезные…
Раз у Евтушенко спросили, каковы, мол, предложения перед очередным съездом писателей? Евтушенко, помимо всего прочего, заикнулся про журнал «Лестница», не забыв упомянуть людей, желающих его делать — Катаева, Аксенова и Вознесенского. Неожиданно прокатило.
Когда Евтушенко прибежал с радостной новостью к ребятам, те, будучи уже в курсе событий, встретили его нерадостно. Катаев спросил: «Кто вам поручал обращаться к генеральному секретарю нашей партии, спекулируя нашими именами?» Вознесенский и Аксенов Катаева поддержали. Видимо, им казалось, что за их спинами Женя ведет очередную выгодную для себя партию.
Евтушенко в сердцах пригрозил, что журнал и без них обойдется.
Тогда эти трое отправили в ЦК письмо с просьбой считать их к художествам Евтушенко непричастными. «Лестницу» заморозили, предложив либералам разобраться сначала промеж себя.
Евтушенко осерчал.
По отношению к Аксенову обида вылилась в мстительный, да и просто гадкий, поступок.
Аксенов в соавторстве с Григорием Поженяном и Овидием Горчаковым выпустил пародийный роман на «бондиану» «Джин Грин неприкасаемый». Книжка стала бестселлером, киностудия заключила договор на экранизацию.
Все обрубила рецензия Евтушенко в «Литературной газете». Называлась она «Под треск разрываемых рубашек» и рассматривала «Джин Грин неприкасаемый» как буржуазный ширпотреб.
«Он же ко мне в карман залез!» — бесился Аксенов.
Евтушенко он написал ехидно:
«По поводу романа «Джин Грин» можно написать любую статью, в том числе и такую, как Ваша. Не всякая, однако, подпись уместна под такой статьей. Ваша подпись – вполне уместна. … Вы выиграли себе «кой-чего» и на этот раз. Вы причинили нам серьезные неприятности. Достаточно уже того, что люди, отвергшие на днях мою повесть в «Новом мире», туманно ссылаются на Вашу статью. Гордитесь – Слово Ваше уже влечет за собой оргвыводы»
Застав Аксенова и Гладилина в ресторане ЦДЛ Евтушенко заорал: «Слушайте все! Вот сидят Аксенов и Гладилин… Вы предатели! Вы антисоветски настроенные элементы!»
Разрыв состоялся. Больше нормально пообщаться бывшим не разлей вода не удалось. Много позже Василий Аксенов в одном из интервью заметил:
«У меня дружба осталась, например, с Гладилиным. Мы ближайшие друзья с Ахмадулиной, Вознесенским. А вот с Евтушенко почему-то не друзья»
После смерти Аксенова Евтушенко ждал еще один удар: вышла «Таинственная страсть», где он и другие шестидесятники описаны беспощадным авторским взглядом.
«Я прочел 20 страниц этой книжки Аксенова, мне было достаточно, чтобы дальше не читать этот озлобленный бред. Я хорошо отношусь к раннему Аксенову, но «Таинственная страсть» – очень слабая вещь как литература, и самое ужасное, что это – клевета на свое поколение, в том числе и на себя самого. Василий не был таким в то время, это потом он обиделся, совершил ошибку, затеял драться с властью, выпустил альманах «Метрополь». Говорил, что все стихи, которые там напечатаны, не прошли цензуру. А это неправда: «Метрополь» никогда и не посылался цензуре. Кроме того, капитан корабля всегда уходит последним, а Аксенов, напротив, уехал за кордон первым, оставив здесь, на расправу, других людей».
То бишь вражда продолжалась, даже не взирая на смерть одного из фигурантов.
Но теперь первый поэт эпохи и первый ее прозаик, надеюсь, встретились там, где нас пока нет и даже не вспомнили все земные мелкие глупости, что сильно отравляли жизнь.
