18 ноября скончался Зиновий Гердт (1916-1996), который в начале карьеры получил черную метку, казалось бы, поставившую на актерской профессии крест.
Во время ВОВ Гердт был тяжело ранен. После 11 операций, ему удалось сохранить ногу, но хромота осталась навечно.
А где может найти применение начинающий хромой актер?
За ширмой театра кукол Сергея Образцова Гердт простоял 36 лет, добившись поистине мирового успеха. Что же заставило его в конце жизни воскликнуть: «Не говорите мне о куклах: я о них слышать не могу!»?
О том, как именно актер попал к Образцову, имеются разночтения. По рассказам самого Гердта, он пришел в театр кукол, сразу выйдя из больницы. Есть, однако, воспоминания, как актер обивал пороги разных студий, слыша вердикты вроде: «Если так пойдет и дальше, скоро мы будем принимать в театр глухих и заик».
И еще: театр Образцова был не первым кукольным театром в творческой биографии Гердта. Еще в 1937 он трудился в театре кукол при Московском дворце пионеров.
Образцову хватило одного показа, чтобы взять Гердта в труппу. У Гердта был выразительный голос… Подвижные руки… Физическая сила…
Начав с роли чтеца в спектакле «Маугли», Гердт выбился в премьеры. Этому способствовали роли черта в «Чертовой мельнице», Адама в «Божественной комедии», а, главное, конферансье Апломбова в «Необыкновенном концерте».
С «Необыкновенным концертом» труппа Образцова увидала весь мир. Гердт выезжал в страну будущих гастролей дня на три вперед театра, дабы на местном материале написать репризы для своего конферансье. После чего зубрил страницы текста на чужом языке.
Гердт отдавался игре за ширмой в полную силу, признаваясь:
«Я этим занимался серьезно. Я за всю жизнь ни разу не опоздал на репетицию, не выпил перед спектаклем и готов был убить кого-нибудь, если от кого-нибудь пахнет спиртным, я просто ненавидел этого человека и всегда очень любил играть, скажем, «Необыкновенный концерт».
Как складывались отношения с Образцовым? Сначала нормально. Режиссеру даже удалось Гердта поразить:
«В театре было все — интриги, несправедливости, любимчики. Все как везде. Но что особенно отличало Образцова — аллергия на любые проявления национализма. Сколько прекрасных поступков совершил этот человек в те жуткие годы… Как-то (в период борьбы с космополитами) в театр пришел приказ из министерства — сократить четырех человек в оркестре. Образцов собрал худсовет, обрисовал ситуацию и говорит: предлагаю сократить Иванова, Петрова, Сидорова и Новикова (фамилии я точно не помню).
А это лучшие музыканты! Я вскричал: «Сергей Владимирович, в своем ли вы уме?! Давайте сократим Гомберга, Файнберга, Цыперовича… Это слабые музыканты, оркестр с их уходом ничего не потеряет!» Образцов побелел и сухо произнес: «Товарищи, совсем забыл, мне надо срочно переговорить наедине с Зиновием Ефимовичем». А затем набросился на меня, как барс: «Вы что, идиот? Вы не понимаете, что творится в стране?! Где Гомберг, Файнберг найдут работу, их семьи умрут с голода! А Иванова, Петрова с радостью возьмут в любой оркестр!» Вот так поступил истинный русский интеллигент».
Из-за ширмы театра кукол Гердт сначала переместился в дубляж (как шикарен был его голос за кадром в «Фанфане-Тюльпане»), а затем в кино. В 1967 он сыграл главную роль в фильме Петра Тодоровского «Фокусник», в следующем году предстал в экранизации «Золотого теленка» Паниковским. Ну и пошло… «Соломенная шляпка», «Место встречи изменить нельзя»… Скоро актер уже воспринимался самостоятельной от Образцова единицей. И тут выяснилось, что не все его в Образцове устраивает.
Гердт перестал учитывать, в чьем именно театре он работает, споря с руководителем. Со своей стороны Образцов ревновал Гердта к славе. Актер говорил:
«Образцов был ужасно ревнивый, до смешного. Если мне много аплодировали… …он не мог этого вынести и выбегал на сцену, чтобы я недолго стоял перед аплодисментами».
А потом Гердт в театре кукол чувствовал застой. Ладно, стояние за ширмой, но ведь роль Апломбова была сыграна им свыше 5 000 раз, кто хошь дойдет до автоматизма, даже при возможности импровизировать.
Из театра Гердт ушел в 1982 году. В списке выездных заграницу не оказалось человека, за которого он ратовал. Гердт положил на стол загранпаспорт и сказал, что тоже никуда не поедет. Образцов пошел на попятную, но, вернувшись с гастролей, отправился в Министерство Культуры, где выдвинул ультиматум: «Или Гердт, или я».
Есть еще одна версия происшедшего, рассказанная Валерием Хаитом. Гердт дружил с актрисой Еленой Сипавиной, которая, проиграв у Образцова несколько десятилетий, так и не выбилась в примы. Сгорела от рака. На поминках Гердт толкнул ту еще речугу.
«Сергей Владимирович! Я обвиняю вас в смерти Лели. Это вы своим бездушием, своим безразличием ускорили ее смерть. Вы раздавали звания и награды, вы повышали зарплату всем коленопреклоненным, а тихую, талантливую Лелю не замечали. Не видели и не хотели видеть ее страданий, ее отчаянья перед вашей несправедливостью…»
Взбешенный Образцов покинул поминки. На следующий день и состоялся его визит в Минкульт.
Ладно, время сгладило обиды, и Гердт нашел нужные слова, обращенные к Сергею Владимировичу.
