Актерская карьера — штука, целиком замешанная на фарте. Причем, человеку, который рвется на актерский факультет, крайне сложно объяснить, что его место где-нибудь в другом прекрасном месте, но не в театре точно. У вьюношей и девушек такое помутнение рассудка, что какие-либо трудности они даже в расчет не берут. Поступают по пять-шесть раз, не успокаиваются, старея на кастингах. Не успевают ради мечты завести профессию, семью, детей. Портят жизнь себе и окружающим.
Страшные дела творятся.
Но если люди, являющиеся хотя упрямыми, однако, способными за свои поступки отвечать, сами виноваты, то вот детей жалко. Они под аплодисменты не всегда осознанно идут.
Безусловно, если у ребенка талант, он должен петь, плясать, сниматься. Однако, требуется тщательный контроль на предмет медных труб. Надо объяснять на пальцах — сегодня работа есть и тебя любят, завтра работы нет, и тебя забывают. А потом, вырастая, сохранишь ли те качества, за которые тебя любили?
Вове Семенову (1955-2004) никто ничего не объяснил.
Результат для Вовы оказался плачевен.
История про то, как Вова попал в кино, имеет несколько благостных вариантов. Вариант первый: когда в детский сад на поиски героя в фильм «Нахаленок» приехала съемочная группа, Вова растолкал всех и заявил: «А в кино вы возьмете все равно – меня!».
Вариант второй: режиссер Евгений Карелов увидел в детском саду, где искал героя, плачущего мальчика. На вопрос, что он делает, мальчик ответил: «Плачу!». А на вопрос, — хочет ли сниматься в кино, сказал: «Не хочу!».
Семенова утвердили в фильм «Нахаленок» и сыграл он замечательно. Картину купили для проката 78 стран. Фраза героя Семенова: «Ну, дедунюшка, попомни, выпадут у тебя зубы — я тебе жевать не буду, и не проси!» пошла в народ. Поскольку «Нахаленка» то и дело показывали по телевизору, даже поколение 1980-ых его помнит хорошо.
Маленький мальчик стал актерским открытием: «Бей, барабан!», «Я купил папу», «Пущик едет в Прагу». Правда, главные роли от Володи уходили. Только в короткометражке по рассказу Сотника «Как я был самостоятельным» он снова играл первую скрипку.
Принято думать, что Семенова проталкивал на студии открывший его в «Нахаленке» Евгений Карелов. Этому противоречит тот факт, что вся дальнейшая совместная работа Карелова с Семеновым ограничилась эпизодиком в фильме «Служили два товарища».
К моменту окончания школы Семенов не снимался несколько лет.
Неизвестно, как относились к славе родные, но видя подвешенное состояние с киноработой, в театральное училище они парню идти запретили. Мол, получи профессию, а сниматься все равно будешь… если позовут.
При этом, никто не настаивал на хорошем образовании. Вова пошел в ПТУ, где стал шофером.
Конец его кинокарьеры тоже маниакально связывают с Кареловым. Мол, тот рано умер, а больше за Вову никто душой не болел.
Карелов, действительно, ушел по человеческим меркам рано. В 1977 году. К тому времени Вова не снимался десять лет.
Какое-то время казалось, будто Семенов остепенится. Его взяли на хлебную должность шофера при аэродроме. Парень женился, родилась дочка.
А «Нахаленок» все шел и шел по телевизору. Шофер Вова сохранял популярность в окрестностях. С ним все норовили выпить, от чего он не хотел отказываться.
Владимир сохранил память о звездном детстве и актерскую открытость нараспашку. Пил с кем придется. В результате водка победила брак, да и самого Владимира. Душевное падение усугубилось физическим: после инсульта левую часть тела Семенова парализовало. Он с трудом подбирал слова. После трех операций врачи смогли вернуть речь лишь частично.
При этом Семенов сохранял какую-то белозубую наивность, говоря:
«Сам виноват, погорячился тогда (не став поступать, — прим. автора), был бы сейчас знаменитым актёром, деньги бы хорошие получал…»
Продолжая пить, Семенов оказался в госпитале. Комментируя его смерть, заместитель главы администрации Раменского по вопросам здравоохранения сказал:
«Спасти Семенова было уже нельзя, я видел его во время врачебных обходов. У него начались необратимые нарушения в организме. Конечно, подорвал Владимир Иванович свое здоровье сильно – насколько я понимаю, 50 лет ему только следующим летом исполнилось бы, а выглядел он лет на десять старше. Может быть, для него было бы и лучше, если бы этой сверхпопулярности никогда не было…»
Светлая память!
