ФАИНА РАНЕВСКАЯ VS. ЛЮБОВЬ ОРЛОВА: «Я ВСЕ ЧАЩЕ УБЕЖДАЮСЬ, ЧТО ОРЛОВА СТАЛА ТИПИЧНОЙ БУРЖУАЗКОЙ»
27 августа отмечала день рожденья Фаина Раневская (1896-1984).
Мы уже говорили о ее непростых отношениях с Юрием Завадским (ФАИНА РАНЕВСКАЯ VS ЮРИЙ ЗАВАДСКИЙ), Серафимой Бирман (Почему все любили Фаину Раневскую, а не ее соперницу?), Ростиславом Пляттом (Фаина Раневская. Дуэт с Пляттом).
Сегодня же порассуждаем о Раневской и Любовь Орловой (1902-1975).
Принято думать, что они соперничали.
Это мнение устоялось с подачи Фаины Георгиевны, которая ради красного словца не щадила никого на свете.
В реальности большую часть творческой жизни артисткам делить было нечего. В плане актерской игры Раневская и Орлова прямые, которые пересеклись только в старости. Разве могла Раневская претендовать на роли звездной блондинки? Могла ли соблазниться звездная блондинка эпизодическим «Муля, не нервируй меня!»?
Но время текло, забирая у Любовь Петровны молодость и красоту, приближая ее к Раневской, которая уже в тридцать лет навострилась изображать на сцене старух.
По воспоминаниям Фаины впервые она встретилась с Орловой в коридоре киностудии. Фаина была в костюме госпожи Луазо из «Пышки», Орлова щеголяла в платье Грушеньки, снимаясь в фильме «Петербургская ночь».
Отношения завязались, когда Люба обратилась к Фаине за советом: ее приглашали в музыкальный фильм, а театр, где она тогда служила, не отпускал. Фаина услышала вопрос: «Стоит ли бросать театр ради кино?»
И ответила так:
«Сейчас вами любуются ваши близкие и зрители одного театра. Когда вы уйдете в кино, вами будут восхищаться все. Поверьте опыту моих театральных героинь. Я серьезно благословляю вас и не сомневаюсь в успехе».
Орлова тоже признавала:
«Я стала сниматься в кино благодаря Раневской. Меня не отпускал театр в мой первый фильм, и я собиралась уже отказаться от съемок, но Фаина запретила мне делать это, доказывая, что кинематограф станет моей судьбой».
Приглашали Орлову в фильм «Веселые ребята», где вспыхнуло жизненное и творческое сотрудничество с режиссером Александровым. «Цирк»… «Волга-Волга»… «Светлый путь»… Ну да вы знаете.
У других режиссеров Орлова снималась редко. Одно из исключений, — детектив Александра Мачерета «Ошибка инженера Кочина» (1939). В этой картине играла и Раневская, правда, по сюжету актрисы на экране не пересеклись.
Пересеклись они в комедии Александрова «Весна» (1947). За приглашение в «Весну» Раневская была благодарна, — съемки шли на чехословацкой студии «Баррандов» и актриса впервые за тридцать лет смогла выехать за границу, повидать брата.
Роль в «Весне» стала для Раневской знаковой, чего нельзя сказать о следующем фильме Александрова и Орловой — политическом боевике «Встреча на Эльбе» (1949).
Фаина констатировала факт: «…после «Встречи на Эльбе», где я играла эту американку из «Крокодила», мы все дальше отходим друг от друга».
Да, сотрудничество прекратилось. В анналы вошла история, как Фаина отказала Александрову в съемках фильма «Русский сувенир» (1960). Ей была предложена роль бабушки героини Любовь Орловой. Раневская взорвалась: «Мы же с Любочкой ровесницы! Ты подумал, сколько лет должно быть Любочкиной бабушке, доживи она до наших дней!»?
Фраза эта приобретает дополнительный сарказм, если учитывать отношение Орловой к возрасту, ее стремление остановить временной поток, быть вечно молодой и звенящей.
Фаина то и дело отпускала по этому поводу шпильки, доказывая, что Любочка старее даже паспортного своего возраста.
«….выглядит она отлично. И никто не скажет, сколько ей лет. Она вообще гениальна: когда выдавали паспорта в начале тех же тридцатых, никаких документов не требовали — можно было назвать любую дату рождения и любое имя тоже … Так Любочка не растерялась и сразу скостила себе десяток лет!»
В 1960-ые Раневская и Орлова сошлись на сцене театра имени Моссовета, под крылышком режиссера Юрия Завадского. Мы уже говорили о ситуации, которая в этом театре сложилась. Там в 1960-ые скомпоновалась группа сильных возрастных актрис, — Раневская, Орлова, Бирман. Там играла (недолгое время) Валентина Серова (Безработная легенда), а кресло примы занимала бывшая жена главрежа Вера Марецкая (РОСТИСЛАВ ПЛЯТТ И ВЕРА МАРЕЦКАЯ: ИСТОРИЯ НЕ ЖЕНИТЬБЫ).
В активе Орловой были спектакли «Лиззи Мак-Кей» (по Сартру) и «Нора» (по Ибсену). Оба спектакля Раневская критиковала. Но если в «Лиззи Мак-Кей» Орлову она еще как-то принимала, выражая недовольство лишь, что актриса захапала все лавры, забыв о вкладе режиссера Ирины Анисимовой-Вульф, то насчет «Норы» была категорична: «Нора у Любки получилась занудливой истеричкой без капли драматизма»
Бывали высказывания и похлеще: «Когда она поет, кажется, будто кто-то писает в пустое ведро».
Кроме творческих претензий наличествовали у Раневской и претензии человеческого плана. Вечную бессребреницу напрягала оборотистость Орловой, ее страсть к вещам и побрякушкам: «Я все чаше убеждаюсь, что Орлова стала типичной буржуазкой. С соответствующими интересами вокруг дачи, тряпья, косметики. И она, видно, чувствует мое отношение, хотя я теперь молчу как рыба».
Все это перемежалось восхищением Орловой, нежным обращением к ней в письмах (сама Люба величала Раневскую «Мой фей»).
Постепенно Орлова теряла позиции в труппе. На «Нору» ввели молодую Ию Саввину. В итоге, как и у Раневской, у нее осталась одна козырная роль. Раневская играла в спектакле «Странная миссис Сэвидж». Орлова блистала с Пляттом в «Милом лжеце».
Судьба «Странной миссис Сэвидж» все время висела на волоске, благодаря требованиям Раневской. Она то и дело грозилась с роли уйти, поскольку партнеры не те, режиссерские решения профанируются. После смерти Вадима Бероева, любимого партнера, Раневская от Сэвидж отказалась.
Но театр от успешного спектакля отказываться не собирался. Роль предложили Орловой. Приближалось семидесятилетие Любовь Петровны и, конечно, такой подарок был очень кстати, но, зная характер подруги, актриса выставила ультиматум: пока она не дождется предложения лично от Раневской, репетировать не будет.
Фаина Георгиевна нашла силы ей позвонить: «Любочка, если я кому могу отдать Сэвидж, так только вам. Без вас спектакль пропадет».
Так актрисы сошлись в одной точке, а потом и Любовь Петровна испытала ту несправедливость, с которой Раневская, считай, прожила. Из «Странной миссис Сэвидж» делали телеспектакль, и роль отжала для себя фаворитка Завадского Марецкая. Горькими словами полно последнее письмо Орловой подруге, написанное из больницы:
«…как подло и возмутительно сложилась наша творческая жизнь в театре. Ведь Вы и я выпрашивали те роли, которые кормят театр…
Мы не правильно себя вели. Нам надо было орать, скандалить, жаловаться в Министерство, разоблачить гения с бантиком и с желтым шнурочком и козни его подруги. Но… у нас не тот характер. Достоинство не позволяет».
В 1975 Орлова умерла.
Вспоминая ее, Фаина призналась:
«За мою более чем полувековую жизнь в театре ни к кому из коллег моих я не была так дружески привязана, как к дорогой доброй Любочке Орловой».
