«В БРАКЕ С КОБЗОНОМ НИЧЕГО ХОРОШЕГО НЕ БЫЛО…» НА ЧТО ОБИДЕЛАСЬ ЛЮДМИЛА ГУРЧЕНКО?
Иосиф Кобзон (1937-2018) жизнь пробежал яркую, насыщенную, историй в ней много.
Сегодня, например, коснемся его брака с Людмилой Гурченко, где обе стороны сочли себя потерпевшими.
Да, потерпевшими.
Людмила Марковна так расценивала брак с Кобзоном:
«Это была одна из самых жутких ошибок в моей жизни. От него надо было бежать, как Гарун. Быстрее лани. …Дура, мне казалось, что я его «перестрою». Какая наивность».
Что именно собиралась перестраивать Гурченко в певце, вкусившим всесоюзную популярность, а, главное, состоявшемся как личность?
К моменту 1967 года, когда у наших героев возник роман, оба имели за плечами нехилый багаж. Гурченко была разведена аж три раза и все ее избранники не уступали по яркости Иосифу: режиссер Василий Ордынский; сын писателя Пильняка Борис Андроникашвили; сын Ангелины Степановой Александр Фадеев (писатель его усыновил и дал фамилию). От второго брака Людмила воспитывала дочку.
Что касаемо Иосифа то он едва успел развестись с певицей Вероникой Кругловой.
После знакомства в ресторане ВТО начался роман. Брак Гурченко и Кобзона принято отсчитывать тремя годами, но на деле расписались они только в 1969 после двух лет тесного общения и расписались спонтанно. Гурченко прилетела к гастролирующему Кобзону в Куйбышев, а там им отказали в совместном гостиничном номере, — не положено, не расписаны. Наутро пара отправилась в местный ЗАГС.
Что собой представляла к тому моменту карьера Кобзона и Гурченко? Особенность Кобзона заключалась в ровности. У него не было каких-то глобальных провалов, но и сверхуспехов он не вкушал. Всегда находясь в первом эшелоне эстрадных артистов, Кобзон довольствовался вторым номером, пропуская вперед то Магомаева, то Хиля, то Сергея Захарова, то даже Вадима Мулермана.
Не то Гурченко. Она в конце 1960-ых пребывала в вакууме, не в силах повторить дебютный успех «Карнавальной ночи». Травли, о которой любила рассуждать на склоне лет Людмила Марковна, пожалуй, не было. На протяжении 1960-ых каждый год выходила картина с ее участием. Просто зритель воспринимал Гурченко Леночкой Крыловой, другие работы игноря.
Как ни крути, а к 1970-ым Гурченко пришла актрисой одной роли и просвета не виделось. Брак с Кобзоном мог обернуться новым успехом, ибо Людмила Марковна чувствовала себя на эстраде, как рыбка в море. Правда, с Кобзоном она в дуэт категорически не монтировалась и, кажется, даже не делала попыток постоянных совместных выступлений. Время эстрады для нее еще не пришло.
На фоне собственных неудач Гурченко подбешивал успех мужа, в тени которого она поневоле оказалась. В воспоминаниях прорвалось:
«И что я помню? Бесконечные застолья после многочасовых концертов. За столом представители обкома или райкома или западная звезда. Или отечественная кинозвезда. Не я. Я тогда была прочно в «бывших». И тосты, тосты, прославления, прославления».
Именно о тогдашних неудачах бывшей жены любил порассуждать Иосиф, делая выводы странные. По его мнению, основанному на словах Гурченко, опять имел место быть харассмент.
«Люсину жизнь, конечно, испортила популярность. Она хотела играть в театре. Но куда бы ни пошла — и в кино, и в театр — все сначала предлагали ей интимную близость. Это ее злило».
Ох, не Иосифу ли Давыдовичу знать, каким сексуальным томлением полнились те молодые годы. Если что и хотелось Людмиле Марковне в супруге перестроить, так это его полигамность.
«Она, естественно, требовала ответственности перед семьей, перед домом. И остро реагировала на какие-то, так сказать, деликатные вещи, которые возникали по жизни…»
Деликатные вещи возникающие по жизни, это, я так понимаю, мужские измены во время гастролей, когда поклонницы рядом, а жена далеко.
Недопонимание множилось. Кто виноват? Да никто. Двое молодых, амбициозных, жадных до жизни и творчества людей не нашли общий язык. С кем не бывает?
Гурченко, однако, вышла из брака глубоко раненой, признаваясь:
«В браке с Кобзоном ничего хорошего не было. Он умел сделать мне больно. Начинал подтрунивать: «Что это все снимаются, а тебя никто не зовет?» После этого брака я осталась в полном недоумении, и мне открылись такие человеческие пропасти, с которыми я до того не сталкивалась, и больше никому не позволю это с собой проделать!..»
Последней каплей стала ситуация, когда Гурченко уехала на съемки, попросив актрису Татьяну Бестаеву присмотреть за дочкой. Кобзон и Бестаева сдали девочку родителям Людмилы, а сами уехали отмечать Новый год.
Поскольку Кобзон называл жену Косточкой, она отбила ему телеграмму: «Горбатого могила исправит. Косточка» Получила ответ: «Каким был, таким и останусь. Горбатый».
Последовал развод.
Одна из особенностей Кобзона, — человек, находящийся в месте силы, он совершенно спокойно реагировал на чьи либо обиды, отпуская ситуацию. Не то Людмила. Однажды Кобзон отмечал какой-то праздник с женой Нелей в ЦДРИ и столкнулся с женой бывшей:
«Мы виделись с Люсей на традиционном балу в ЦДРИ. Мы танцевали с Нелей, а она танцевала с Сичкиным Борей . И она стала толкать Нелю. Ревновала очень. Я остановил ее, сказал: «Еще раз прикоснешься…» Ну, и мат-перемат. Она потом подошла к столу, говорит: «Нелечка, как я вам сочувствую, как вы можете с таким чудовищем жить!» Моя жена ничего не ответила. Неля терпеливо относилась к этому. Неля умная».
До самого конца они обменивались колкими инвективами, но после смерти Гурченко Кобзон выступил на вечере ее памяти с песней «Ноктюрн» и признался: «Это была необыкновенная женщина, мне следовало посвятить ей всю жизнь».
