Самый большой профессиональный афронт поэта не написать плохое стихотворение, а выдать чужое хорошее за свое.
Как так происходит?
Давайте поглядим на примере самого громко-смешного плагиата в истории советской поэзии, вспомнив попутно незадачливую фигуру Василия Журавлева (1914-1996).
Василий Журавлев был середнячком, который лучше устраивал свои дела, нежели рифмовал. Парень, позиционировал себя пришедшим от сохи, хотя настоящее имя деревенского Василия было Вильгельм (прикололись, что ли, родители, называя так ребенка родившегося в 1914, году массовой антигерманской истерии), а отец шел по служебной, а не землепашеской части.
В 1940-ом Василий окончил Литературный институт. Провоевал от и до, от Москвы до Берлина. Как поэт дебютировал сразу в «Правде».
Широко печатать Журавлева начинают лишь в 1951. Почти каждый год он аккуратно выдавал сборник стихотворений. Своей беззубостью и правильным мессиджем стихи Журавлева никого не раздражали, а карьера шла. Журавлев занял место старшего преподавателя Литературного института (запомним этот момент).
По настоящему в историю поэзии Журавлев влип в 1965 году, когда в кочетовском журнале «Октябрь» появились такие «его» стихи:
Перед весной бывают дни такие:
под плотным снегом отдыхает луг,
шумят в саду кустарники нагие,
а теплый ветер нежен и упруг.
И легкости своей дивится тело,
идешь и сам себя не узнаешь,
и песню ту, что прежде надоела,
как новую с волнением поёшь.
Не будем томить читателя — это стихотворение Анны Ахматовой, которое она сочинила аж в 1915 году. Журавлев, правда, как смог его подредактировал. Третья строчка у Ахматовой звучала как: «Шумят деревья весело-сухие», а вместо журавлевского «Идешь и сам себя не узнаешь» было и «Дома своего не узнаешь». Остальное без изменений.
Как вопросил Станислав Рассадин: «Почему пожилой, кряжистый юдофоб с внешностью кинобандита присвоил стихи юной, тонкой, горбоносой женщины?»
В «Известиях» тут же появилась язвительная заметка, где над незадачливым плагиатором посмеялись. Через неделю на страницах той же газеты Журавлев принес всем извинения. По его версии, когда-то, давным-давно, он переписал понравившееся стихотворение Ахматовой в блокнот, а наткнувшись, спустя годы, принял за свое. Как заметил вдохновленный поступком Журавлева на песню «Посещение Музы, или Песенка плагиатора» Владимир Высоцкий, Журавлев «еще, наверное, был под этим делом». Вполне банальная история. Но никто Журавлеву не поверил. Почему?
Так ведь поэт принадлежал к другому («антилиберальному») лагерю, нежели Ахматова, более того, по свидетельству Станислава Рассадина так и норовил ее словесно задеть. Потому его плагиат воспринимался не досадным недоразумением, а проколом охранителей. Чтобы было понятнее, представьте какая саркастическая радость разлилась бы на страницах советских газет, если бы плагиат из Маяковского позволил себе ненавидевший Владимира Владимировича эмигрант Бунин.
Нет, никто так просто Журавлева с Голгофы отпускать не собирался. Мол, какой же ты поэт, не узнал стихотворения Ахматовой, возводя конкретное восьмистишие чуть ли не в классику. Насколько правомерно? Не самое известное стихотворение Ахматовой, прямо скажем.
Также пошла гулять мулька, будто Журавлева подставили студенты Литературного института, у которых он собирал дань в виде стихов, выдавая их сочинения за собственные. Жадность фраера сгубила — один из молодых прытко подсунул «учителю» шедевр Ахматовой. Во всяком случае, в ахматовском окружении на Ордынке, по свидетельству Михаила Ардова, придерживались именно такой версии.
В наши дни нашелся еще один поэт Юрий Влодов, который присвоил честь низвержения Журавлева себе. Непечатаемый Влодов, действительно, поставил на поток продажу стихов членам Союза Писателей. Рифмовал и за Журавлева. Тот не доплатил, получив Ахматову.
Кроме Высоцкого Журавлев вдохновил пародиста номер раз Александра Иванова. Тот прицепился внешне к таким строчкам поэта: «В тот далекий год, когда приспело выбирать учителя себе… Сам ко мне сошел Сергей Есенин…», но вырулил все равно на Ахматову.
Называлась пародия «Откуда что».
Я поэт.
Со мной случилось чудо,
сам не понимаю отчего…
Все кричали:
Как? Позволь!.. Откуда?
Ты же, братец, это… не того!
Я, конечно, грамотей не очень,
но читать умею пользы для.
И не то чтоб славой озабочен,
просто хороши учителя!
То ли в летний день,
а то ль в осенний
(это, право, безразлично вам)
сам ко мне сошел Сергей Есенин.
А к Ахматовой я подобрался
Сам!
Не знаю, преподавал ли Журавлев после всего случившегося в Литинституте, но на выходе книжек скандал с плагиатом не отразился. Они продолжали выходить. Кроме того, он много переводил.
Но в истории поэзии Журавлев остался невольным казусом, который ему припоминали до самого конца.
