Вячеслав Марычев (1939-2006), актер-неудачник, нашедший себя в возрасте 50+ на политической арене.
Учился Марычев в музучилище при Ленинградской консерватории. Получив в 1967 году диплом актерского отделения, очнулся в Петрозаводске, куда его распределили в тамошний театр. Двух лет Марычеву хватило, дабы понять, что актер из него выходит средний, а театр не такое благостное заведение, как виделось из прекрасного далека.
Что ж, не получилось культурку делать, можно ею поруководить. Марычев занял пост управляющего одного из ДК Ленинграда и на этом посту показал себя хорошим организатором.
В 1973 он закончил Высшую Профсоюзную школу, потом учился в Университете марксизма-ленинизма, постоянно повышая квалификацию массовика-затейника.
Время Марычева пришло с перестройкой, когда он в качестве директора клуба сталепрокатного завода принялся организовывать встречи с политиками. Туда зачастили опальный Борис Ельцин и популярный телеведущий Александр Невзоров.
Насмотревшись на них и им подобных, Марычев решил попытать счастья, как депутат. У него получилось.
В 1992 году Марычева избрали членом ЦК ЛДПР и координатором этой организации в Санкт-Петербурге. Жириновский в данном случае подбирал человека под себя, и не ошибся.
Поведение Марычева в Госдуме напоминало поведение малыша, нечаянно забредшего на серьезное собрание, где все устали, а потому радуются минутному перерыву и оживлению, которое ребенок вносит. Ребенок же расцветает от внимания, начинает читать стишки, плясать или просто бегать промеж взрослых, с криком: «А-а-а!». Через минуту-другую народ устает от шума с визгом, и дите отправляется за дверь.
Не разбираясь ни в экономике, ни в политике, Марычев прекрасно знал, как делать шоу. Потому начал устраивать карнавал, которому пытался придать колорит политических требований. Повседневной его одеждой для Госдумы стал красный пиджак, а менял он наряды в соответствии с обсуждаемыми вопросами. Телогрейка, белый халат, костюмы народов бывшего СССР, бронежилет, шинель, треух, одеяние священнослужителя и последователя секты «Аум Синрёке», — Марычев примерил все.
Он говорил:
«Костюмы я подбирал сам, в зависимости от скетча. Они помогали мне показать трагедии людей, ведь практически каждая моя роль была криком души. Если я появлялся в зале в красном пиджаке, все уже знали: держитесь, «демократы», сейчас будет что-то забойное. Красный цвет должен был приводить ворюг, сидящих в зале, в трепет. Белый костюм «Аум сенрикё» — это плач матерей, потерявших детей. Ватник — зов блокадников, обречённых на нищенское существование. Бронежилет — крик всех, ежедневно подвергающихся опасности из-за разгула преступности. Костюм бомжа — боль людей, лишившихся жилья»
Если Марычев преследовал высокие цели, то стратегия, надо признать, не сработала. Он воспринимался, именно как клоун, фрик, вызывая минутное оживление, смех, но никак не заостряя проблему.
Впрочем, иногда депутаты смеяться переставали. Например, когда Марычев заявил, что страна нуждается в законопроекте о расстреле депутатов.
А в июне 1994 года Марычева вообще лишили на месяц права голоса, когда Славик во время обсуждения законопроекта борьбы со СПИДОМ, принялся перечислять личности, которых к обсуждению этого законопроекта подпускать нельзя, ибо они обсуждаемой болезнью больны.
Это свидетельствует еще об одном, — Марычев не знал края, возле которого следует остановиться, дабы не упасть. Он слишком заигрывался.
Настал момент и Жириновский, который своим доверенным лицом Марычева выбрал, решительно его из партии исключил, обвинив в «нарциссизме». Была ли в этом ревность лидера, привыкшего, что нет актера лучше него? Может быть. Но вообще-то имидж ЛДПР не нуждался в еще большем градусе скандальности, а поведение депутата-затейника говорило, — остановиться он не может.
Марычев дал обещание прийти на последнее заседание Госдумы в «костюме Адама» и спеть прощальную арию. До костюма Адама, конечно, не докатился, а арию спел не на заседании, а в коридоре.
Это была лебединая песнь.
Параллельно клоунским антре развивалась личная драма Марычева. В 1993 году у него в Чечне пропал сын (1959 года рождения). Марычев встречался с Масхадовым и Дудаевым, которые обещали помочь в розысках, но безуспешно.
После утраты депутатских полномочий Марычев продолжил барахтаться в политике. Дважды выдвигался на пост губернатора Петербурга, вступал в разные партии, создал антипутинское движение «Пламя». Наконец, в 2000 году пробрался в депутаты муниципального совета Кировского района.
Этот пост его и убил.
Судя по воспоминаниям, как человек Марычев был ничего себе, стремился помогать нуждающимся избирателям. Другое дело, что, повторимся, даже в помощи Марычев краев не чувствовал и законов не соблюдал. Еще в 1994 его пытались привлечь к уголовной ответственности за самовольное вселение в пустующие квартиры избирателей-очередников и драку с главой администрации одного из питерских районов.
Как депутат муниципального совета Марычев опять затронул болезненный квартирный вопрос, выявив ряд махинаций. Накануне заседания по этому поводу депутата конкретно отмутузили ворвавшиеся в квартиру братки.
Били так, что Марычева настиг инсульт, спустя два года еще один. После второго инсульта человека, который, видит Бог, хотел добра и самореализации, просто залез для этого в сферы опасные, парализовало, он лишился дара речи, но просуществовал еще четыре года, часто роняя бессильные слезы.
Отмучился в 66 лет.
