21 мая отмечала день рождения Валентина Караваева (1921-1997), актриса, чья безнадежная судьба поразила не современников, но потомков. О ней сделана куча телепередач и документальных фильмов, Караваевой посвящаются спектакли.
Вспоминая Караваеву, я призываю блогеров благодарить Бога, что в их случае для самореализации требуется лишь вдохновение и «Ворд». Караваевой же, как любой актрисе, требовалось неизмеримо больше.
При этом, видела она себя только актрисой.
А быть успешной актрисой никак не могла.
Хотя, — почему не могла? Театральные подмостки были для Караваевой открыты. В дубляже ее боготворили. Просто в незрелом возрасте Валентина с помощью кино вкусила такую миллионную славу, что потеряла прелесть работы не для массового зрителя.
Подобно еще одной очарованной, Екатерине Савиновой (Самоубийственное кино Фроси Бурлаковой), Караваева хотела в кино и только в кино.
При рождении ее назвали Аллой, но имя девочке не понравилось. Уже в пять лет заявила Алла родителям, что зовут ее Валентиной — так для сцены звучит лучше.
По некоторым данным сталинский сюжет возник у Караваевой в подростковом возрасте. Она написала письмо в Кремль, прося содействия в учебе на артистку. Валентина сидела за партой в седьмом классе, когда пришел ответ: добро пожаловать в киношколу «Мосфильма». В Москву девочку не пускали родители. Она бежала из дома, оставив впопыхах записку.
В столице Валентину определили на курс Юлия Райзмана.
Сразу она начинает сниматься в эпизодических ролях. Роль главную даст ей учитель Райзман в фильме «Машенька».
Сперва дела не задались, Караваева провалила кинопробу и настояла на повторе.
Она пишет матери, демонстрируя юношеский максимализм:
«Единственная, дорогая моя матушка, что-то очень мне тяжело, сердце рвется. Машенька для меня – это жизнь. Пусть все, все будет отнято у меня, но чтобы я стала горячей, хорошей Машенькой».
Машенькой Караваева стала.
Отнято было всё.
Тихий шедевр «Машенька» пользовался по выходе большим успехом. Сейчас он знаком только любителям кинематографа. По моим ощущениям современный российский зритель начинает идентификацию с собой только на фильмах оттепели. Вот залили разноцветьем комедии Александрова и что? Они больше не работают, отстоя слишком далеко. Лишь культурологическое значение имеют «Чапаев», трилогия о Максиме, комедии Пырьева, культмассовые некогда вещи.
И забвение советской Атлантиды будет продолжаться. Это процесс естественный, хотя лично для меня неприятный.
«Машенька» не входит в коллективное бессознательное, но это фильм добрый, душевный. И Караваева там прекрасна.
В 21 год за «Машеньку» Валентина стала самым молодым лауреатом Сталинской премии.
У Райзмана была фишка, — он никогда не снимал в главных ролях одних и тех же актеров дважды. Для Караваевой режиссер готовился сделать исключение. Партнером Валентины по фильму «Небо Москвы» мыслился Петр Алейников.
Не срослось — по пути на съемку Караваева попала в страшную аварию. Машина столкнулась с трамваем, шофер погиб на месте.
Едва очнувшись на больничной койке, Караваева получила от врачей предупреждение, что родить она никогда не сможет. Это девушку волновало мало. «А сниматься смогу?» — спросила она.
Ее лицо от уха до подбородка избороздил шрам. О крупных планах речь больше не шла.
Спасением для актрисы могла стать сцена. Караваеву взяли в труппу театра имени Моссовета. Режиссер Юрий Завадский дал ей роль Нины Заречной в «Чайке».
Что произошло дальше — загадка. Ряд источников утверждает, что Караваева не сыграла и десяти спектаклей, со всеми рассорившись.
По датам же выходит, что Валентина просто влюбилась в английского атташе Джорджа Чапмена. Брак с ним давал шанс на помощь зарубежных хирургов. Караваева снова стучится письмом к Сталину.
«Я не востребована здесь как актриса. Я – лауреат Сталинской премии, могу сыграть еще много ролей, если мне будет оказана медицинская помощь за границей. Я была и остаюсь советским человеком, верным коммунистической партии».
Актриса вскочила на подножку уходящего поезда. В мае 1945 еще можно было выехать. Потом опустился железный занавес и как расплатились за фортели с иностранцами Зоя Федорова и Татьяна Окуневская (Плохая жена) напоминать не надо.
В Швейцарии актриса пережила две пластики. Шрам частично убрали, однако, онемела верхняя губа. Да и семейная жизнь не сложилась, — Караваеву потянуло на Родину.
Полгода обивала она порог Советского посольства. Ей разрешили вернуться в Вышний Волочёк, откуда Валентина была родом.
Через несколько лет Чапмен погиб в автокатастрофе.
А Валентина на малой родине ужиться не смогла, даром, что в местном театре ее сразу задействовали. Выдержав в карантине год, в 1951 она перебирается в Москву. Поступает служить в театр имени Пушкина и ютится по съемным квартирам. Только через десять лет удастся выбить однокомнатную.
Театр Валентине не нравится по-прежнему. В 1957 она заступает на пост штатной актрисы киностудии имени Горького, правда, снимать ее не кинулись, используя в дубляже. В 1964 году Эраст Гарин задействовал Караваеву в экранизации «Обыкновенного чуда». Значимого продолжения не последовало.
С каждым годом Караваева все дальше – больше — глубже уходила в себя. В итоге актриса пришла к штукатурству, при котором зритель вообще не нужен. Купив любительскую кинокамеру, Валентина разыгрывала сцены из пьес, какие желала, записывая звук на магнитофон. Пленку проявляла сама. Устраивала просмотры на бумажном экране. Соседи считали ее старушкой не от мира сего.
Согласно диагнозам врачей умерла Караваева между 25 и 30 декабря 1997 года. Тело обнаружили, когда прорвало водопровод, тут соседи забеспокоились, поскольку актриса не выходила. Взломав дверь, ее нашли на полу, в холодной воде, окруженной спутанной кинопленкой.
На могильном памятнике ее, кроме инициалов и дат жизни выбито: «Незабвенная Машенька».
