Литература

Глухая писательница

Едва Мариэтта Шагинян (1888-1982) скончалась, как ее творческие наследие было сразу забыто.

А вот как о человеке, об этой темпераментной армянке ходит множество легенд.  

И творческий путь, который Шагинян прошла, есть путь нашей страны.

Как сказал Гайто Газданов:

«…конечно, всегда будут такие авторы, как Мариэтта Шагинян, которая начала с того, что писала стихи: «В эту ночь от Каспия до Нила Девы нет, меня благоуханней», а кончила книжкой в честь Берия, и тем, что всю ночь читала Ленина».

Шагинян действительно начинала как поэтесса — декадентка и поступки ее отдавали безумствами Серебряного века. Так она вызвала на дуэль совершенно незнакомого ей поэта Ходасевича, поскольку тот, по мнению Мариэтты, плохо обращался с женой.

Стихи ее пользовались популярностью. Шагинян котировалась тогда выше Цветаевой. Вся Россия твердила ее двусмысленную строчку: «Девы нет меня благоуханней», а непосредственный Куприн попросил при встрече: «Благоухни мне, как бутон». Сборник Шагинян «Orientalia» выдержал семь изданий, это вам не хухры-мухры.

Психологические особенности Шагинян заключались в том, что с юности она страдала глухотой, которая с годами прогрессировала (при этом любила классическую музыку и не вылезала из филармонии). 

Плохой слух приводил к массе недоразумений. 

Однажды Корней Чуковский встретил Шагинян с топором и дровами (дело происходило во время военного коммунизма). Предложил помочь донести. Не дослышавшая Шагинян, решив, что Чуковский хочет у нее отобрать дрова, замахнулась на него топором. 

Но это так, смехуечки.

На самом деле, все было гораздо сложнее. Глухота провоцировала обостренную внимательность к мелочам, но заставляла пропускать нечто важное. Ходасевич вспоминал, как Шагинян, не разобравшись в ситуации, была готова рубиться за продуктовый паек для Гумилева (тот потерял право на паек как поэт, начав получать паек профессорский — гораздо больший) и при этом не постеснялась после расстрела Гумилева выселить из комнат его вдову, дабы прописать своих родственников.

Революцию декадентка Шагинян приняла как грядущее царство Христа. Неизвестно, сколь быстро она в происходящем разобралась, но 1920-ые годы стали ее лучшим временем. Записной пародист эпохи Александр Архангельский сочинил на Шагинян эпиграмму:

Широту ее размаха

Не уложишь в писчий лист:

Поэтесса, лектор, пряха,

Шерстовед и романист. 

И действительно Шагинян на месте не сидела, мотаясь по стране, как спецкор «Правды» и «Известий».

Самой популярной ее книгой у читателя стал роман «Месс-Менд, или Янки в Петрограде». В 1924 году он вышел под псевдонимом Джим Доллар отдельными еженедельными выпусками и был экранизирован. Вся литературная Москва искала, кто скрывается под псевдонимом, подозревая Алексея Толстого и Илью Эренбурга. 

Официальный успех Шагинян стяжала романом «Гидроцентраль», несколько лет проведя на строительстве Дзорагэс. К этому роману думал написать предисловие сам Сталин, но в итоге времени ему не хватило. 

А плохой слух продолжал формировать жизненный путь Шагинян. Так при всем желании она отказалась от встречи со Сталиным: плохо слышу, неловко.

Не разбираясь в литературной ситуации, не вникая в закулисные шепотки, Шагинян влипала в истории, мама не горюй. Так она сочла монопольный успех классика пролетарской литературы Горького неприемлемым и поперла на сталинского выдвиженца с открытым забралом.

Напряженные отношения у них были издавна. Еще в 1923 году Шагинян выпустила роман о гражданской войне «Перемена». Его похвалил Ленин, а вот Горький посетовал в частном письме: «За её роман «Перемена» ей следовало бы скушать бутерброд с английскими булавками»

Сначала Шагинян костерила Горького в частных беседах.

Обратимся к дневнику Чуковского:

«Заговорили о Горьком. Оказывается, она его ненавидит до глупости. «Сама своими глазами видела договор, по которому Горький получает свой гонорар валютой; ежедневно, не исключая и праздников, ему должны платить столько-то и столько-то долларов — позор: выкачивать из страны в такое время валюту!! Кроме того, я считаю, что он пустопорожний писатель, ну вот как пустой стакан, чем его ни нальют, то в нем и есть. Теперь он громит всех немарксистов, но я помню, как в Ленинграде меня однажды потянуло к нему, я хотела говорить с ним о марксизме, он с таким презрением сказал мне: «Только предупреждаю вас, что я не марксист»

Частной болтовней дело не ограничилось. В 1935 году Шагинян накатала письмо Молотову, в котором, не заботясь о последствиях, рассуждала, что Горького облепили паразиты, травящие от его имени талантливых писателей. Разбирался с письмом секретарь правления Союза писателей Щербаков.

Он писал Молотову:

«В беседе со мной Шагинян заявила: «Горького вы устроили так, что он ни в чём не нуждается, Толстой получает 36 тыс. руб. в месяц. Почему я не устроена так же?» Союз писателей такого рода требования, навеянные манией величия, удовлетворить не в состоянии…»

Я порой задаю себе вопрос: а понимала ли Шагинян, в какой стране живет? А если да, то, как могла она в 1937 году пытаться опубликовать первую часть романа «Семья Ульяновых»?

Сидя в архивах Шагинян, выкопала документы свидетельствующие, что дед Ленина по матери был крещеным евреем, в роду папаши полно калмыков, а русской крови у него, почитай не было. И вывалила эти изыскания на бумагу.

В результате полетели со своих постов сотрудники архива, допустившие утечку документов. Получила выговор одобрившая рукопись Крупская. Уволился принявший ее к публикации редактор. Но главное, вышло запрещение издавать что-либо о Ленине без санкции ЦК ВКП (б). Сама Шагинян отделалась выговором.

В 1941 она стала доктором филологических наук за книгу о Тарасе Шевченко. В 1951 получила Сталинскую премию за книгу очерков «Путешествие по Советской Армении».

В 1954 разразился новый скандал с участием Мариэтты. Критик Михаил Лифшиц опубликовал памфлет «Дневник Мариэтты Шагинян». 

Лифшиц справедливо не дал Шагинян спуску, утверждая что «почтенный автор смело вторгается в любую область, будь то ботаника или архитектура, и так привыкает к этой легкости, что начинает забывать таблицу умножения».

Шуму статья наделала много, но Шагинян все было как с гуся вода.

Меняться она не собиралась. 

Борис Изюмский вспоминал:

«Ялтинская студия готовила впрок фильм о Мариэтте к какому-то её юбилею. Сценарист, вопреки совершенно несентиментальному характеру Шагинян, заставлял её кормить у озера лебедей и поглаживать пушистую кошку. Наконец, терпение у Мариэтты лопнуло. Она схватила кошку за хвост и подержала её вниз головой. Кошка от неожиданности поцарапала её. Я увидел Мариэтту, бегущую от озера к дому с воплем:

— Она бешеная!»

С кошками Шагинян вообще не слишком везло. Однажды, она пожаловалась журналисту Феликсу Медведеву, что раскормила своего кота до того, что у него живот распух. Осмотрев животное, Медведев быстро определил, что это не кот, а кошка, причем, беременная.

В 1972 Шагинян вручили Ленинскую премию за тетралогию «Семья Ульяновых». 

До своего столетнего юбилея она не дожила всего шесть лет.

Похожие статьи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.

Проверьте также
Закрыть
Кнопка «Наверх»