КиноСоветское кино

СОВЕТСКИЙ ЭД ВУД. РЕЖИССЕР, СЧИТАВШИЙ СЕБЯ БЕЗДАРНОСТЬЮ И УБЕДИВШИЙ В ЭТОМ ОКРУЖАЮЩИХ

Худшим кинорежиссером всех времен и народов Эд Вуда назначили два кинокритика – братья Медведы – в своей книге «Удостоенные «Золотой индюшки». Потом вышел голливудский байопик, где Эд Вуд приобрел черты Джонни Деппа и окончательно утвердился в амплуа «хуже некуда».

Кинорежиссер Владимир Маркович Шредель (1918-1993) назначил себя худшим режиссером Советского кино сам. Потом свет увидел дневник Юрия Нагибина эту славу упрочивший.

Между тем, и сам Шредель на себя наговаривал, и Нагибин источник в плане людских характеристик крайне сомнительный.

Шредель по праву рождения принадлежал к «золотой молодежи». Он был племянником Веры Пашенной, учился во ВГИКе у Сергея Эйзенштейна. 

Художник Евгений Мигунов оставил крайне неприятный, а где-то даже отвратительный словесный портрет молодого Шределя. Тот позировал Евгению для диплома. По словам Мигунова он рисовал…

«Наиболее богатого, со связями и успехами, по блату зачисленного и оберегаемого профессурой чьего-то ставленника и протеже. Он был «мэтром» уже на первом курсе! Он и еще один парень – Боб Зельцер были законодателями мод и порочности во ВГИКе. Отрощенный ноготь мизинца, перстни на руке, галстук-бабочка, безукоризненные прически, наимоднейший дорогой костюм в крупную белую полоску, отличная обувь, полная кредитоспособность и полная профессиональная неспособность – приметы как одного, так и другого».

Здесь дан готовый образ стиляги и, кстати, становится понятно, чем Шредель привлек внимание Юрия Нагибина. Нагибин со своим сорочьим зрением был падок на внешность, лоск, хорошие, добротные вещи. Он поистине встречал человека по одежке, а провожал без, в том плане, что добравшись до сути встреченных людей, Нагибин совершал переход от дружелюбия к презрению. Не миновала эта участь и Шределя. 

Первый его успех на ниве игрового кино как раз с Нагибиным был связан. До встречи с ним Шредель успел поработать в документалистике и получить награду венецианского кинофестиваля за фильм «Остров Ионы». Поставил в соавторстве две экранизации — «Белого пуделя» (с Мариной Рошаль) и чеховской «Невесты» (с Григорием Никулиным).

В 1958 году Шредель экранизировал новеллу Нагибина «Ночной гость».

С Нагибиным происходит следующая штука, — при жизни он занимал нишу крепкого ремесленника, писателя-профессионала, не более. У Нагибина не было авторитета Аксенова, Распутина, Белова; за его книгами не томились в библиотечных очередях, как за томиками Юлиана Семенова или Пикуля. Главная причина отсутствия жаркого интереса к Нагибину – он был разрешен и доступен. На склоне лет Юрий Маркович выпустил «Дневник», повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща» и все загалдели о новом Нагибине, будто прежний никуда не годился. Однако, по прошествии времени фигура Нагибина выявляется все более рельефно. 

Дело в том, что Нагибин неоднороден. На поверхностный взгляд («о чем история») «Ночной гость» рассказывает о стиляжном проходимце, который оказался в избе проездом рядом с остановившимися на постой рыбаками, хозяйкой, ее дочерьми и внуками. Проходимец многих обаял, а потом его раскусили и выгнали. 

Но эту историю можно трактовать и как вещь о явлении наивного человека высшего порядка в мир устоявшихся родовых связей. Веселый, трогательный парень желает всем добра, декламирует стихи, учит танцевать неловких девчушек, пытается помирить жену с мужем, но поскольку гость не смыслит, как здесь чего функционирует, то все его добрые намерения оборачиваются конфузом. 

Данную трактовку, кстати, поддерживает выбор Шределем на главную роль Иннокентия Смоктуновского, в 1958 году подобравшегося к исполнению у Товстоногова роли князя Мышкина. 

«Ночной гость» одна из моих любимых картин. На маленькой площадке избы Шределю удалось собрать великолепный актерский ансамбль. Фактурен молодой Георгий Жженов; необычно видеть Любовь Соколову, не в роли доброй бабушки, а статной «брошенкой»; поразителен Михаил Глузский, я и подумать не мог, что в палитре его красок есть такая (Глузский играет злого, черноземного мужика; сволоту, которую можно завести на все, вплоть до убийства).

"НОЧНОЙ ГОСТЬ" СМОКТУНОВСКИЙ
«НОЧНОЙ ГОСТЬ» СМОКТУНОВСКИЙ

Откуда же взялась слава Шределя, как одного из самых непрофессиональных режиссеров? 

Судя по мемуарам Анатолия Гребнева, он создал ее сам. 

«Слава неудачника, которая за ним ходила, была отчасти его собственным созданием. На самом деле он обладал теми разнородными и, в общем, не совсем понятными способностями, какие нужны для кинорежиссуры, и преуспел бы в этой профессии не хуже других, если бы не характер. Характер у Володи был уж совсем не режиссерский, и в этом смысле можно сказать, что он занимался не своим делом. Настоящий режиссер всегда самоуверен, это — часть профессии; свои сомнения, если таковые его посещают, он держит при себе, слезы бессилия выплакивает в подушку. Володя же ходил по студии с трагическим видом, рассказывая всем и каждому, как он только что смотрел свой материал и какое это говно. Вся студия знала, что Шредель сидит без денег — только что одолжил у ассистента рубль на обед; что от него ушла жена или он, наоборот, ушел от жены; что новой постановки ему не дадут, считая его бездарью, — и, пожалуй, он сам и убедил в этом всех».

Было еще одно: обладая профессиональными ухватками Шредель, пожалуй, не имел режиссерского почерка. А где ему было выработать почерк, если колупаться приходилось в чём дадут? Отсюда тематическая разностильность. Социальная драма на фоне дикой природы? Пожалуйста («Неоплаченный долг» (1959); «Будни и праздники» (1961))! Драма подростковая? Нате «Кто придумал колесо» (1966)! Лирическая мелодрама — вот «Два воскресенья» (1963)! И детектив могу («Дела давно минувших дней…» (1972), «Длинное, длинное дело…» (1976))! И про разведчиков «Пятеро с неба» (1969) поставлю!

При этом, будем объективны: «Пятеро с неба» стали лидером проката, а «Длинное, длинное дело…» до сих пор частый гость на телеэкранах.

В 1978 году Шредель сделал мелодраму «Поздняя встреча» по рассказу Нагибина «Срочно требуются седые человеческие волосы». Получилась трогательная картина о последней любви прошедшего войну летчика-испытателя к молоденькой актрисе. 

Прибывший на просмотр материала Нагибин зафиксировал в дневнике распад Шределя:

«Всё страшнее становится Шредель. Огромный, брюхастый, с вываливающейся челюстью, с больными ногами, в которых умерли пульсы, с перспективой нищенства на старости лет. Мрачен почти всерьез. Игры осталось с гулькин нос, иссякло остроумие, – тяжелый, скучный, вечно брюзжащий и недобрый человек. Следить за ним интересно, жутковато и горько».

К Шределю человеку Нагибин относился отрицательно. 

Другого мнения придерживался Гребнев:

«Сам Шредель странным образом, будучи всегда и всеми критикуем, занял свое место и, я бы сказал, оставил добрый след в жизни многих людей».

Что Шредель оставил добрый след, выяснилось едва предрекаемая ему Нагибиным нищета на старости лет, осуществилась. Заведший и бросивший несколько семей, Шредель умудрился оказаться на пенсии алиментщиком. Он решил обосноваться в Доме ветеранов кино. Кажется, как житель Ленинграда Шредель на это права не имел (Дом ветеранов принадлежал Москве), но тут активизировались Глузский, Санаев, другие друзья. 

Через год Шредель решил выйти на волю, но куда? Квартира отдана государству за место в Доме ветеранов и возврату не подлежит.

Им овладела идея эмигрировать в Израиль. И ведь как-то добился старик визы. 

В Израиле не глянулось и, сев на уши российскому послу Бовину, режиссер запросился назад. Бовин помог вылететь в Ленинград. Московские друзья начали продавливать возвращение в Дом ветеранов кино, попутно выправляя Шределю российский паспорт.

В Доме ветеранов кино режиссер и умер.

Вечная память!

Похожие статьи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.

Кнопка «Наверх»