1 ноября родился Алексей Недогонов (1914 – 1948), поэт, может и к лучшему для себя, не доживший до славы.
Достаточно фактов, чтобы вести речь о Недогонове как о человеке с порядочным надломом, хотя советская критика превозносила его за ясность и оптимистичность мировоззрения. Как-то упускается из виду, что начинал поэт с подражаний упадочному тенорку Надсона, а не громовому басу Маяковского.
Отца парень лишился в четыре года, рос в постоянном чувстве голода, учился спустя рукава. По его собственному признанию: «До четырнадцати лет я путал зоологию с ботаникой, играл в лапту, гонял голубей, убегал сколько раз из дому».
От участи тоскующего хулигана юношу спасла лихорадка работы. Будучи уроженцем города Шахты, в шахте он очутился в 15 лет. Поступил в горнопромышленное училище. В 18 приехал в Москву, в 21 год очутился в Литинституте
Журналы-газеты Недогонова печатали достаточно активно, но это была поденная работа. Алексей никак не мог выработать свой почерк.
Помогла война.
Сначала Недогонов пошел на советско-финскую, потом провоевал Великую Отечественную. В 1942, на фронте, вступил в Коммунистическую партию. Из войны вышел с орденом Красной звезды, медалями за взятие Будапешта и Вены, освобождение Праги.
Я, гвардии сержант Петров,
сын собственных родителей,
из пятой роты мастеров –
из роты победителей.
Я три войны исколесил,
прошёл почти планету,
пять лет и зим в штыки ходил
и видел –
смерти нету.
Да, хлопцы, смерти в мире нет,
есть только бомбы,
свист ракет,
есть только танковый таран,
есть пули в горло,
кровь из ран,
санбаты,
дратвой шитый нерв,
есть старшина со списками,
есть каптенармус,
есть резерв,
есть автоматы с дисками,
есть направленье снова в полк,
в родную роту пятую,
есть, наконец, бессмертный долг –
убить страну проклятую,
и есть, огласке вопреки,
у маршала за камбузом –
головорезы-штрафники,
что локоть в локоть
прут в штыки
и молча гибнут гамузом.
Во время войны Недогонова, наконец, нашла муза, но следует признать, что славы ему это не сильно прибавило. Он числился в пятых рядах и у читателей, и у начальников, смотря в спины кумиров Симонова, Гудзенко, Шубина.
В 1946 Недогонова приняли в Союз писателей.
Он говорит: «За две войны, которые я прошел как солдат и журналист, мне пришлось ступить на землю восьми государств. Много я пережил, видел и слышал. О многом буду писать. Но больше всего — о главном: о человеке…»
В отличие от растерявшихся в мирные дни Симонова, Гудзенко и Шубина Недогонов вдруг поймал магистральный тренд развития советской поэзии. Он выдал поэму «Флаг над сельсоветом», где поэтическое мастерство сочеталось с показом красочного колхоза в стиле пырьевских «Кубанских казаков». Главным лейтмотивом «Флага над сельсоветом» стала строчка: «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд!»
Это было то, что надо. Как записала в дневнике Лидия Чуковская: «Поэма Недогонова. Человек способный, бесспорно. И Твардовский, и Маяковский, и Некрасов – и боек, и кругл, и идилличен. Ему обеспечена Сталинская премия».
Как в воду глядела.
На самом верху Недогонова принялись готовить в гении.
Но внутри самого Недогонова происходили далеко не радужные процессы. За какой-нибудь год он растерял все иллюзии. Если 1945 Недогонов провожает идиллическим: «Звезд тишина неизменная. Сумерек зыбкая просинь. Первая послевоенная милая русская осень», то уже в 1946 ошарашенно интересуется: «Что ж зарос сегодня тихий погост, где лежат бойцы Второй мировой?..»
Глубочайшая проблема поэтов, прошедших войну: мирная жизнь оказывалась скудна на эмоции. Выживать труднее и муторнее, нежели ежедневно рисковать жизнью. А Недогонову пришлось именно выживать, что вступало в противоречие с рисовкой умиротворенной сытости во «Флаге над сельсоветом». Лидия Чуковская, готовящая в «Новом мире» публикацию стихов Недогонова оставила в дневнике далеко не парадный портрет поэта, которого готовились увенчать лаврами.
«Недогонов. С умными, прекрасными глазами, кожа да кости. Мороз в 24 градуса – на нем летнее пальто и тапочки.
Этого невозможно терпеть. У него двое детей. Говорят, он пьянствует. Наверное, это правда. И под этим предлогом ни Союз, ни журнал ничего для него не делают».
«…у Недогонова беда, жена больна, и есть уже совершенно нечего – нет картошки, едят один кисель».
«Забыла записать: Недогонов уже неделю в психиатрической лечебнице. Я рассказала Симонову. Он сначала вспылил: «терпеть не могу пьяниц», – но все-таки написал в больницу письмо на депутатском бланке…»
Неизвестно, насколько решение материальных проблем могло встряхнуть Недогонова. Скажем, Анатолия Сурова и Михаила Бубеннова Сталинская премия попросту утопила в водке.
Недогонов же до материального благополучия не дожил, попав в результате несчастного случая под трамвай.
Сталинской премии за «Флаг над сельсоветом» его удостоили посмертно.
Похоронен Недогонов на Ваганькове, недалеко от могилы Есенина.
