16 июля ушел из жизни Валентин Пикуль (1928-1990).
Вот кого читают до сих пор, сметая из книжных магазинов появляющиеся тиражи.
При этом, к Пикулю до черта претензий у профессиональных историков; в его неприятии русофилы комически объединились с русофобами; звучат обвинения в пошлости и потрафлении мещанским вкусам.
Особенно громким получился скандал с публикацией романа «Нечистая сила», когда на писателя скопом навалились и коммунисты, и ревнители монархии, и оскорбленные в лучших чувствах иудеи.
В «Нечистой силе» Пикуль описал сползание царского семейства Романовых в подвал Ипатьевского дома. Центральное место занимала фигура Гришки Распутина.
Возможно, Пикуль приукрашивал, когда признавался:
«Помню, я ещё не приступал к написанию этой книги, как уже тогда начал получать грязные анонимки, предупреждавшие меня, что за Распутина со мною расправятся. Угрожатели писали, что, ты, мол, пиши о чём угодно, но только не трогай Григория Распутина и его лучших друзей».
На самом деле катастрофы ничего не предвещало. Распутина и царедворцев Пикуль трактовал в допустимом коммунистическом разрезе. Но, а) попер телесный низ — смачные описания пьянок и сексуальных девиаций друга Гриши; б) вылезли опасные параллели коррупционных игр царской верхушки с гулеванием брежневского окружения.
Изначально сама история была вполне проханже. Прощупывая, насколько цензура добра, Пикуль ввел образ Распутина в роман «Моозунд». Пропустили без писка.
«Нечистую силу» Пикуль закончил под Новый, 1975 год. Полное ее название можно вызубрить разве что специально:
«Нечистая сила. Политический роман о разложении самодержавия, о тёмных силах придворной камарильи и бюрократии, толпившейся возле престола; летопись той поры, которую зовут реакцией между двумя революциями; а также достоверная повесть о жизни и гибели «святого чёрта» Гришки Распутина, возглавлявшего сатанинскую пляску последних «помазанников Божиих».
На публикацию романа был заключен договор с Лениздатом. Туда и отправилась рукопись.
На этом этапе у Пикуля появился первый злостный противник, кандидат исторических наук Пушкарева. Ее внутрииздательская рецензия уничтожала рукопись напалмом.
Главное обвинение Пушкаревой: Пикуль высказывает свое понимание эпохи, идущее вразрез с марксистко-ленинским взглядом на войну и революцию.
Редакционное заключение с ней согласилось:
«Рукопись романа В. Пикуля «Нечистая сила» не может быть принята к изданию, поскольку… является развёрнутым аргументом к пресловутому тезису: народ имеет таких правителей, каких заслуживает. А это оскорбительно для великого народа, для великой страны, что и показал с наглядностью Октябрь 1917 года»
Четыре года Пикуль не мог пристроить объемную рукопись, пока она не попала на стол к главному редактору журнала «Наш современник» Сергею Викулову. Журнал этот оплот почвеннических сил, трибуна Валентина Распутина, Василия Белова, Бориса Можаева, все более распоясывался, ища корень русских проблем не в аборигенах, а в людях заезжих, которые одолели. Роман Пикуля, где смачно клеилась связь меж Гришкой Распутиным и еврейскими банкирами, пришелся Викулову по вкусу настолько, что он даже закрыл глаза на плевки в сторону монархии, в которой часть почвенников видела панацею.
О публикации в журнале «Нечистой силы» целиком не могло быть и речи — рукопись включала 44 авторских листа. Название тоже пришлось заменить. Публикация в «Нашем современнике» получила заглавие, взятое из ленинской статьи: «У последней черты».
Сам Пикуль, проживая в Риге, принимать участие в продвижении романа не мог. Вивисекция, которую проделала над его детищем редакция журнала, писателя расстроила. Он писал:
«…я – в журнале – обнаружил не свое, а чужое название «У последней черты», первые же страницы публикации были написаны не мною, а чужой рукой. По сути дела под названием «У последней черты» читатель получил не сокращенный вариант романа, а лишь отрывки из него, по которым никак нельзя было судить обо всей книге».
«У последней черты» «Наш современник» публиковал с 4-го по 7-ой номера 1979 года.
И начали судить.
Едва публикация завершилась, чертиком из табакерки появилась Пушкарева. Она повторила свои аргументы в статье «Когда утрачено чувство меры».
Михаил Суслов на Всесоюзном совещании идеологических работников лягнул Пикуля, не называя, правда, его фамилии.
Будущий архитектор перестройки Александр Яковлев в приватной беседе с Громыко затеял плач о поднимающем голову антисемитизме.
Из-за антисемитизма же вышел, хлопнув дверью, из состава редколлегии «Нашего современника» Юрий Нагибин.
На заседании секретариата правления Союза писателей РСФСР на Пикуля вербально замахали кулаками литературные генералы Сергей Михалков, Александр Чаковский и Георгий Марков.
В стане почвенников тоже было неспокойно. Валентин Курбатов писал Виктору Астафьеву:
«Вчера закончил чтение пикулевского «Распутина» и со злостью думаю, что журнал очень замарал себя этой публикацией, потому что такой «распутинской» литературы в России ещё не видели и в самые немые и постыдные времена. И русское слово никогда не было в таком небрежении, и уж, конечно, русская история ещё не выставлялась на такой позор. Теперь уж и в уборных как будто опрятнее пишут»
Обескураженный Пикуль заносит в дневник:
«Живу в стрессах. Меня перестали печатать. Как жить — не знаю. Писать хуже не стал. Просто не нравлюсь советской власти…»
В общем, никому Пикуль не потрафил: антисемит; ненавистник монархии; критик марксизма; недоучка; чернушник.
Никому Пикуль не потрафил, кроме читателей. Отдельным изданием «Нечистая сила» вышла только в 1989 году и с тех пор появились десятки переизданий. Читатель плевать хотел на предубеждения историков и чистюль. В его глазах у Пикуля неоспоримое достоинство: он пишет интересно! Та же «Нечистая сила» — какие характеры, какие извивы сюжета, страсти, какой язык!
Ни патриотический лагерь, ни либеральный так и не смогли Пикулю ничего художественно противопоставить. Тот же Акунин, — щи явно пожиже да без соли.
Меж тем, оспаривать трактовку исторических событий данную в «Нечистой силе» (сейчас речь только об этом романе), подозреваю, необходимо. Валентин Саввич слишком увлекся недостоверными источниками, бульварными слухами, будуарными шепотками, а ведь речь о катастрофе, последствия которой Россия не изжила до сих пор.
Бороться надо не уныло шамкающими статьями против Пикуля, коим нет числа, а пером.
Только где те перья?
Легче крикнуть: «Все наврал, антисемит!», не в силах отбить охоты читать Пикуля у миллионов.
